Декриминализация 228.2 сквозь штрафы, сроки и суициды

Как кризис паллиативной медицины заставил Россию думать о смягчении наркополитики.

Наркоконтроль имеет привычку крушить совершенно все, до чего только может дотянуться. Он с искренней верой в собственную благодетель готов штрафовать больницы, которые неправильно заполняют бумажки об использовании ампул с опиоидными обезболивающими. Он с особым остервенением готов месяцами преследовать стоматологические клиники, которые не отчитываются о покупке зубных протезов, один из компонентов которых содержит микроскопическое количество контролируемого вещества. И самое печальное, что силовики не ограничиваются возбуждением одних лишь административных дел.

«Несколько лет назад в Бурятии фельдшер Гусиноозёрской центральной районной больницы во время выезда к онкобольному случайно выронила из нагрудного кармана психотропный препарат и потеряла его. В отношении сотрудницы возбудили уголовное дело.

В 2010 году в городе Обь Новосибирской области врач оставила сумку с соответствующими лекарственными средствами на входе в квартиру пациента и пошла его осматривать. В это время родственники больного похитили оттуда наркотики и сильнодействующие вещества. В результате в отношении доктора был вынесен обвинительный акт в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 228.2 УК РФ», — News.ru

Примечание: статья 228.2 предусматривает ответственность за нарушение правил легального оборота наркотиков — их производства, изготовления, переработки, хранения, учета, отпуска, реализации, продажи, распределения, перевозки, пересылки, приобретения, использования, ввоза, вывоза, уничтожения и так далее.

Над врачами буквально висит дамоклов меч — из-за уклона российской наркополитики в строгий контроль и репрессии они постоянно находятся под угрозой получить штраф или срок. Не удивительно, что в таких условиях 38% медиков боятся назначать своим страдающим пациентам содержащие наркотики препараты. Не удивительно, что в таких условиях Россия занимает 38-е место из 42 по доступности наркотического обезболивания в Европе и 82-е место в мире. Не удивительно, что в таких условиях онкологические больные совершают самоубийства, поскольку «устали терпеть ужасную боль, не хотят больше страдать сами и мучить родственников».

Прозрение

Каждому было очевидно, что паллиативная медицина России впала в глубокий кризис. Он глубок настолько, что классический подход скудоумного государства «отнять деньги у одних, передать их другим и взять за это процент» здесь попросту ни к чему не приведет. Другими словами, причина кризиса кроется в самой системе, выстроенной той самой жесткой рукой, которая не смогла вовремя остановиться и передушила всех к чертям.

Поначалу власти отказывались это принимать. Лишь после того, как весной 2014 года журналисты сообщили, что в течение 2 недель восемь больных раком человек покончили с собой, они решились принять меры. В декабре того же года был принят закон, призванный повысить доступность наркотических средств и психотропных веществ людям, которым они необходимы в медицинских целях.

Законом был увеличен с 5 до 15 дней срок действия рецептов на препараты, содержащие вещества, включенные в список II перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров. Также была отменена норма, требующая возвращать упаковки использованных обезболивающих при выписке новых рецептов. Дополнительно к этому для медиков был снижен с 10 до 5 лет срок хранения журналов учета наркосодержащих препаратов, а перевозку таких препаратов разрешили осуществлять без специализированной охраны.

Но глобально ситуация после принятия закона так и не изменилась, ведь проблема была совершенно в другом. Признали её лишь спустя ещё несколько лет.

Подготовка к декриминализации

В декабре 2017 года издание РБК написало, что в его распоряжение попал паспорт проекта «Повышение качества и доступности паллиативной помощи в Российской Федерации». Документ, в частности, перечислял изменения, которые власти планируют внести в российское законодательство. Одно из них предполагало «отмену уголовной ответственности для медиков, в случае если незначительные ошибки, допущенные при работе с наркотическими обезболивающими, не привели к тяжким последствиям».

Уже через десять дней после инсайда были опубликованы поручения Дмитрия Медведева, на тот момент занимающего должность Председателя Кабмина. В них он, помимо всего прочего, поручил Минздраву «определить пути декриминализации» нарушений врачами правил оборота наркотических обезболивающих, если эти нарушения не обладают высокой степенью общественной опасности.

Весной 2018 года Минздрав сообщил, что уже начал готовить соответствующий законопроект. Уже в первый месяц лета ведомство вынесло на общественное обсуждение поправки к статье 228.2 УК РФ. Ведомство предложило добавить примечание:

«Медицинский или фармацевтический работник, впервые совершивший преступление, предусмотренное частью первой настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности, если он добровольно сообщил об этом преступлении, активно способствовал его раскрытию и (или) расследованию, возместил причиненный этим преступлением ущерб или иным образом загладил причиненный вред и если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Законопроект так и не был внесен в Госдуму, но это и не требовалось — с задачей «определить пути декриминализации» Минздрав справился превосходно. В их законопроект тут же полетела критика со стороны благотворительных фондов, убежденных, что примечание нисколько не исправит проблему, потому что оно подразумевает участие в следственных действиях и найм адвокатов, которые должны будут доказывать, что преступление правда совершено впервые.

Старт декриминализации

31 октября 2019 года Путин провёл показушную встречу с представителями общественности в Калининградской области. Говорить с ним о декриминализации назначили Анастасию Жданову, одну из юристок благотворительного фонда, который ранее раскритиковал законопроект Минздрава.

Женщина обозначила, что врачи по-прежнему боятся назначать обезболивающие из-за риска попасть за решетку из-за хоть одной разбитой ампулы с наркотиками. Она предложила «не привлекать к таким ситуациям правоохранительные органы», а вместо этого «в момент утраты собрать комиссию» или «просто медику дать право об этом (об утрате) сказать». Путин ответил, что своим коллегам предложил точь-в-точь такое же решение, и потому согласен с дамочкой. По итогам встречи президент подписал поручение о частичной декриминализации статьи 228.2.

На это раз разработка законопроекта приняла несколько иную форму. В феврале 2020 года МВД вынесло на обсуждение свою версию примечания к статье:

«Действие настоящей статьи не распространяется на случаи нарушения правил оборота наркотических средств, психотропных веществ, совершенные по неосторожности при осуществлении медицинской деятельности, если их утрата не причинила вреда охраняемым уголовным законом интересам. Факт утраты фиксируется комиссией в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти в сфере здравоохранения по согласованию с федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел».

А в мае того же года Минздрав вынес на обсуждение порядок фиксации утраты наркотиков комиссиями. Согласно этому порядку, медицинские организации самостоятельно будут разбираться, как произошла утрата наркотиков. Они будут писать отчеты об этом и направлять их в МВД, а самих медиков, виновных в утрате, привлекать к дисциплинарной или материальной ответственности.

25 февраля 2021 года прошло заседание Кабмина, на котором обсуждался законопроект о частичной декриминализации статьи 228.2:

«По поручению президента правительство смягчает ответственность медицинских работников, которые работают с сильнодействующими обезболивающими лекарствами. Врачам, фармацевтам, другим сотрудникам медицинских учреждений не будет грозить уголовная ответственность, когда препарат теряется по недосмотру или неосторожности, если это не принесло никакого вреда другим людям и потеря зафиксирована специальной комиссией», — заявил премьер-министр.

Автор: Hunter Melrose